Марк был совершенен. Для меня и во всем. Я понял это, когда впервые переступил порог их с Хелен квартиры, только боялся признать. А теперь, трахая его рыча и слегка покусывая, я прекрасно понимал, что у меня больше не встанет ни на одного мужика, кроме этого блондина, который хотел меня. Хотел глубже, сильнее и быстрее. Сука, я раньше даже не имел никого с такой отдаче, воспринимая секс как награду для себя. Эгоистичная мразь... Только сейчас я понял, как это: когда твой партнер получает удовольствие, по силе ни чуть не ниже твоего собственного. Я хотел, что бы мой тигр кончал, дрожа и выгибаясь, что бы терял себя в этом океане удовольствия, что бы я остался у него на подкорке, даже когда придет пора идти домой. А потом пришли образы... Волшебный тройничок с участием Хелен и я уже не мог понять, где заканчиваются мои фантазии и начинаются фантазии Марка. 

Это и правда была магия. Древняя, как сама жизнь. И мы были чем-то большим, чем случайные любовники с поворотом друг на друге. Не врала легенда... Мой воин подо мной рычал, кончая и я вторил ему, выплескиваясь и наполняя его собой. Я уже не помнил сколько раз кончил за эту ночь, счет потерялся на четвертом, но какая-то дьявольская сила, требовала еще. И это тоже было магией, потому что прежде на подобные марафоны я не был способен. Да и буду откровенен, не хотел. Одного раза для разрядки было вполне достаточно, даже если партнер до пика так и не дошел. Но теперь все изменилось... Я мог бы целовать Марка, одновременно поддрачивая ему и этого было бы достаточно. Я бы мог отсасывать ему, не прикасаясь к собственному члену и этого бы тоже хватило. Эти двое изменили меня и я пока не знал, как относиться к этой метаморфозе. Пожалуй, подумаю об этом, когда Хелен вернется в город... Когда между нами тремя состоится откровенный разговор.

Когда очередной оргазм накрыл нас одновременно, пробивая дрожью и судорогами, я обессиленный положил голову на грудь моего тигра и прикрыл глаза. Впервые за последние полгода я чувствовал себя спокойным. Никакие Бателы сейчас не могли вывести меня из равновесия. Здесь и сейчас были мы двое и тень малышки Торп, которая и во время секса никуда не уходила, напоминая о себе запахом салона, легким ароматом от кожи Марка. Возможно, меня и тянуло к нему настолько сильно, что он пах своей самкой... Пожалуй, в этом был смысл. Но главным в любом случае оставался он сам. Идеальный, созданный под меня. Впервые трахаясь с мужиком, он так сладко сжимал меня и подмахивал, что я дурел, вколачиваясь сильнее. И теперь, когда страсть уходила сменясь сонной негой, а лежал на его груди, слушая сердце и обводя пальцем сосок. Нужно было одеваться и чесать домой, утром смена, а мне еще нужно помыться и, желательно, перекусить. Но я просто не мог отлепиться от моего тигра, не мог не трогать его.

- Конечно... Если бы я хотел рассказать ей сам, я бы оставил пару меток на твоем теле. Пару засосов с настоящими укусами, что бы они не прошли за сутки. - Тихо отозвался я и царапнув сосок ногтем, продолжил не поднимая глаз: - Я хочу что бы у нас троих все получилось. Меня тянет к вам и начало тянуть, как только я впервые вас почуял. Вы нужны мне... Не потому, что можете вытащить мой пард из жопы своим вступлением в него, а потому что я ощущаю физическую необходимость в контакте. Я хочу любить вас и хочу что бы вы любили меня... - Я замолчал и горько усмехнулся. Нет, я все же был жалок. Размазывал сопли после первого же по настоящему охуенного секса в своей жизни. - Вот только есть кое что и это кое что, тебе сильно не понравится, золотце... - Я поднял голову и упираясь в грудь Марка подбородком посмотрел в его глаза, которые сейчас были цвета летнего неба. - Даже если того, что произошло только что никогда больше не повторится. Даже если вы решите, что вам будет проще без меня. Я не позволю ни одному мужику к тебе прикоснуться. Я почую его и выгрызу горло.

Я был серьезен, как никогда. Это было каким-то тупорылым чувством собственничества, хотя бы потому, что мой тигр мне ничего не обещал. Да и как он мог, когда у него была своя альфа, с чьим мнением он бы считался в первую очередь. Но одно дело Хелен - его самка, и совсем другое - какой-то левый чувак, который решит протянуть свои ручонки к тому, что ему не принадлежит. То что Марк так-то и мне не принадлежал, было вопросом десятым... 

- Нам нужно одеваться. - Сказал я, нехотя поднимаясь и садясь. - Скоро рассвет.

Нам и правда следовало поторопиться. Если Марку не пришлось бы оправдываться за свой внешний вид, мои почуют все что произошло, стоит мне переступить порог дома. Надо было вернуться до их пробуждения, закинуть вещи в стиралку и помыться... С хлоркой, сука... Потому что как иначе убрать с себя охуенный запах моего тигра, я просто не знал.

Когда я вернулся домой, уже во всю светило солнце. Открыв дверь, я услышал многоголосый гомон из кухни, но когда я закрыл ее за своей спиной, повисла звенящая тишина. О да... Они это почуяли. Почуяли меня, чужого самца и плотный запах секса. Марк был прав, объяснений не избежать. Но сначала мне все же нужно привести себя в порядок.
‎
‎Взбежав по лестнице в свою комнату, я защелкнул замок, подозревая, что кто-то из пардов не выдержит и придет для приватной беседы (кто-то молодой, кто-то чрезмерно активный, кто-то Ронни), а я пока не был к ней готов. Быстро набрал и отправил сообщение:
‎

‎
‎Хохотнул и только потом, закинул вещи в стиралку и шагнул в душевую кабину, захлопнув створки. Выкрутил вентиль и вздрогнул, когда ледяная вода обожгла спину. Ну, конечно... Всю горячую уже использовали. С другой стороны, ледяной душ это то, что мне сейчас было надо. Что бы хоть на миг забыть о горячем и отзывчивом теле в моих руках, о губах, которые хотелось целовать вечно...
‎
‎Предсказуемо, ментоловый гель для душа был не в со состоянии перебить впитавшийся к кожу запах Марка. Это было восхитительно и смущающе одновременно, хоть я бы никогда в жизни не поверил, что еще способен чего-то смущаться. Просто прежде мне не приходилось отчитываться перед пардом о своих эротических похождениях. Не пришлось бы и сейчас, если бы партнером не был Марк. Марк, который защищал девочек, Марк - самец алфы, которую я звал в пард как Намир-Ра. Это было довольно... пикантно?... За неимением не такого конченного слова.

Спустившись по лестнице и приняв наиболее невозмутимое лицо, я вошел в кухню и, оглядев присутствующих, коротко кивнул:

- Доброго всем утра... Осталось что пожевать?

В глаза я не смотрел, избегая пристальных взглядов и только когда молчание начало затягиваться, я прислонился к раковине задницей и скрестив руки на груди, вздохнул:

- Что?

Рейчел Шоу, мать Роба и единственный человек в нашей меховой компашке, цикнула на Ронни, открывшую было рот и улыбнулась:

- Ничего, Ви. Просто мы переживали, что ты так резко куда-то ушел и не ночевал дома, но теперь ты тут и все в порядке. Ведь, так? - С нажимом спросила она, оглядывая пардов.

Рейчел было 35, она среди нас была самой старшей, но напоминала об этом не часто. По всей видимости, пока я был в душе, парды уже успели высказаться и женщина решила их приструнить. Самое удивительное, что у нее это получалось. Ее уважали, даже, несмотря на то, что она была человеком. Помнили, сколько ран она им заштопала и сколько вывихов вправила. Да и Джона, ее мужа мы все прекрасно помнили, как и то, что он умер, прикрывая нам спины. Только благодаря Джону Шоу, мы смогли отбить то, что осталось от семьи Шипка. Но пард погиб... Мэри и Ник разорвали его на куски и скормили тем, кто прежде составлял наш собственный пард. И сейчас Рейчел смотрела на них хмуро, явно полагая, что ребят не должно волновать с кем спит их вожак. И она, разумеется, была права... Вот только мне все же следовало расставить все точки над "и".

- У нас мало времени, - проговорил я, оглядывая собравшихся. Тут были все кроме малышки Кэти. - Я бы предпочел начать этот разговор после работы, но хочу, что бы у вас было время подумать над моими словами.

Ронни хмыкнула и подошла ко мне, протягивая чашку кофе. Я по глазам видел, что ее так и распирает любопытство и жажда подробностей. Наверняка, стоит нам с парнями выйти за дверь, как начнется перемывание костей. Дети... Был ли я против? Хотел ли, что бы они боялись меня настолько, что не решались бы обсуждать даже между собой? Определенно нет. У меня была возможность близко познакомится с такими Намирами и мне это очень не понравилось. У нас в стае была демократия... Так было правильнее. Но в случае расхождения мнений, решающее слово оставалось за мной.

- Все вы уже знаете, что в этом городе живет пара пардов - Хелен Торп и Майкл Рейнбоу. Шипка, - я сделал глоток кофе и мотнул головой в сторону Ронни, стоящей позади сидящего на стуле Энди, - уже знакомы с ними. Хелен альфа, Марк, после нападения вертигров приобрел второй штамм ликонтропии и сейчас является единственным представителем и альфой своего вида. То есть они - два альфы. Я предложил Хелен войти в наш пард в качестве Намир-Ра, а Марку в качестве Ракшака. Они пока не дали ответа...

Эту тишину можно было резать ножом. Парды смотрели на меня кто хмурясь, кто с удивлением. Но общую мысль вслух высказала одна Ронии:

- То есть ты переспал с Марком, до того как они дали тебе ответ?... Хелен в курсе?

Боги... Пока она не озвучила это, все казалось не таким уж и странным...

- Марк расскажет ей, когда она вернется в город.

То, что я сделал было не просто тупо, это было едва ли не забиванием последнего гвоздя в крышку нашего гроба. Прежде, чем раскладывать Марка в машине Хелен, нужно было дождаться ее саму и поговорить... Втроем. А я, сказав, что у нее есть время на раздумья, дождался пока она свалит из города и трахнул ее самца. Суууука... Я опрокинул залпом остывший кофе, просто, что бы не смотреть на пардов и не видеть в их глазах отражение собственных мыслей. Они смотрели и молчали. Да, собственно, что они могли бы сказать? Что я - мудак, они бы не смогли. Даже демократия такого не прощает.

Меня спас Энди. Хлопнув ладонями по столу, он громко проговорил, поднимаясь со стула:

- Работа не ждет! Выдвигаемся, если не хотим опоздать.

Наша бригада состояла из четырех человек - я, Энди, Мики и Скотт. И меня полностью устраивало, что к нам не приставили кого-то еще. Так было проще и спокойнее. Получив на складе снаряжение: жилеты с отражателями, наборы инструментов, планшет с чертежами и GPS‑навигатором, мы загрузились в рабочий пикап и поехали на Оушен‑авеню. Задача была не сложной - заменить поврежденные плиты тротуара у кафе "Жемчужина". Работа монотонная, но требующая точности. Самое то, для того что бы отвлечься от напряжения установившегося между мной и парнями. Они не понимали меня и, наверняка, считали безответственным. Просто потому, что имея надежду на вхождение в пард двух настолько сильных альф, я сам похерил эту возможность, руководствуясь желаниями члена, а не головы... Вот только я был уверен, что даже если бы я мог откатить время вспять, я сделал бы все точно так же. Я просто не мог сопротивляться... Гнилая отмазка, конечно, но что было, то было. Вдали послышались звуки сирен и Мики поднял голову прислушиваясь.

- Авария? - Спросил он, глядя на меня так как смотрел всегда. Без обиды, злости или недовольства. Энди стоящий рядом, смотрел на него каким-то странным взглядом, словно был где-то далеко. Скотт и вовсе кокетничал у машины с официанткой вышедшей покурить. Им всем было не до меня. Они все жили своей жизнью, думали о своем. И мои дела с парой альф их волновали не сильно. Осознав это, я слегка нахмурился, не зная как реагировать. А потом, решив, что все идет, так как и должно, кивнул и отозвался:

- Где‑то на хайвее. Но это не наша зона ответственности.

Рабочий день прошел спокойно, но к вечеру меня страшно клонило в сон и гудели ноги. Сказались двое суток на ногах и жаркие упражнения в машине. Я хотел принять душ, поесть и завалится на кровать. И очень надеялся, что никто из парда не решит промыть мне мозги на тему отсутствия у меня этих самых мозгов... И мне действительно это удалось. Ночь прошла так же как день – спокойно и без сновидений. Для видений я был слишком вымотан и организм требовал восстановления сил.

Следующий день прошел так же. Стая делала вид, что ничего не произошло и меня это вполне устраивало. Пока нам не нужно было бежать, они могли простить мне многое… Вот только вечером, когда я принял душ, переоделся и спустился к ужину, раздался телефонный звонок и в трубке прозвучал обеспокоенный голос Марка.

Марк был расстроен, почти зол, говорил что-то про Хелен, про то, что она не берет трубку и он чувствует ее боль. Он просил помочь найти его малышку, и я отреагировал мгновенно. Бросил извиняющийся взгляд на Ронни, которая уже поставила мне тарелку, и выскочил из кухни. Сдернул с дивана косуху, распахнул дверь... И тут же шагнул назад... Меня почти толкнуло в грудь волной метафизической боли и отчаяния. Это была Хелен. И если я ощущал ее так, то как чувствовал ее мой тигр? Теперь его звонок становился более понятен, Марка рвало на части, и он боялся опоздать, боялся что с его девочкой случится что-то, чему он просто не сможет противостоять. Я сорвался с места и побежал. Не оборачиваясь пантерой, потому что не был уверен в адекватности этого в столь ранний час. Солнце только скрылось за горизонтом, и на улицах было слишком много людей. Не стоило создавать панику и привлекать сюда службу контроля за животными.

На половине пути до места встречи Марк подобрал меня на машине, и, запрыгнув на место рядом с водителем, я бросил на него настороженный взгляд.

- Думаешь, стоит ехать искать ее на машине?... Она же сразу все поймет, без подготовки и все такое... - Блондин бросил на меня злой взгляд и заиграл желваками. Его энергия обожгла напалмом. - Ок... Как скажешь.

Марк нервничал. Я понимал его, чего уж там. Тоже чувствовал, что что-то не так... Мягко говоря. Хелен была... словно ранена, словно истекала кровью, находясь на грани. Как такое могло произойти тут? Кто-то из людей Феррари подкараулил ее и смог ликвидировать, несмотря на силу альфы? Ну, пизда ему, что... Нам бы только найти малышку Торп.

- Двигай ближе к воде. Ее запах сильнее при порывах ветра с океана.

Окна в машине были открыты, наполняя салон вечерней свежестью и отголосками силы. А еще искрами опасности, что вспыхивали в глубине сознания, заставляя торопиться. Я был уверен, что Марк чувствует то же самое, потому даже не думал его подгонять. Тигр и так был на пределе. Бледный, стиснувший зубы так, что я почти слышал их скрежет, побелевшие костяшки на руле. Окажись перед капотом машины этот злоебучий Феррари, Марк наверняка переехал бы его. Дважды... Но Феррари не было. В воздухе вообще не ощущалось присутствия посторонних веров или развеянного по ветру серебра. Что тогда произошло?... Я не произнес этого вслух, но Марк отозвался:

- Что-то с ее матерью... Я не понимаю, что, но это убивает мою малышку... - Сказал и через мгновение поправился, все так же упрямо глядя на дорогу: - Нашу малышку.

Да, Хелен была нашей малышкой, даже не успев согласиться на это. Было ли это правильно? Вряд ли... Все это попахивало чем-то малотолерантным, вот только мне было на это откровенно плевать. Сначала вытащим ее, потом будем разбираться в том, что правильно, а что нет. Ее сила вела нас, Марк вырулил к побережью и, остановившись на парковке возле пирса, выскочил из машины, не дожидаясь меня. Я глубоко вдохнул, прикрывая глаза, пытаясь понять, откуда доносится запах, и, ярко учуяв направление, выскочил следом за тигром. Догнал его и молча указав направление, скользнул пальцами по предплечью, подбадривая, давая понять, что я рядом и все будет хорошо. Мы ей поможем. Кто, как не мы? И, к моему облегчению, Марк даже смог выдавить подобие улыбки. Признаться, я боялся, что он просто скинет мою руку, расставляя жесткие приоритеты. Но он был честен. Что тогда в машине, что сейчас... Хелена была его единственной, она была нужна ему, как воздух, но и я был нужен ему.

Вместе мы рванули вперед по пляжу, туда, куда не доставал свет неоновых вывесок и колеса обозрения, туда, где было темно и совсем недружелюбно. Ноги по щиколотку увязали в песке, но мы добрались довольно быстро. В неверном лунном свете миниатюрная фигурка выглядела и вовсе беззащитной. Опущенные плечи и вскинутая голова. Хелен учуяла нас. В руке бутылка, остро пахнущая крепким алкоголем, туфли, наверняка промокшие от накатывающего прилива. И глухой, но твердый голос. Она нас посылала... Прям вот так, без прелюдий. Хорошо хоть ран не видно и не слышно запаха крови. У нее болела душа, вот только от душевных ран лекарства нет, я это уяснил на примере Кэти...

Марк медленно подошел и сел рядом с малышкой Торп на песок, близко, но не касаясь, и тоже уставился на горизонт. А я лишь покачал головой и, подойдя к ним с другой стороны, начал медленно раздеваться, скидывая вещи. Кажется, первое мгновение эти двое даже не понимали, что происходит, а потом Марк, удивленно приподняв брови, спросил:

- Какого хера ты делаешь?...

Я только пожал плечами и, раздевшись полностью, тоже сел на песок.

- Вдруг захочется поплавать? Не хочу шмотки мочить.

Мы смотрели друг другу в глаза, сидя по обе стороны, прикрывая Хелен от этого ебучего мира. И я увидел понимание во взгляде моего тигра. Он понял, для чего я скинул одежду, понял, что было на уме у его малышки, которая пришла на безлюдный берег с бутылкой вискаря. И осторожно коснувшись ее руки, Марк тихо спросил:

- Сладкая моя, что произошло?...

Хелен говорила много, зло, ненавидя себя, нас и весь этот гребаный мир. Я чувствовал это как яд текущий по ее венам, как кислоту, разъедающую изнутри. Она горела, и огонь этот был разрушительным. Марк наверняка тоже видел это, ощущал. Но сидел не шевелясь, глядя на альфу и слегка хмурясь. Кажется, он ничего не понимал. То есть информация, которую малышка Торп выплевывала нам в лица, была ясна. Поездочка вышла еще та. Она разом лишилась родителей, одного из которых убила сама, работы, которая была призванием, и надежды на счастливое будущее. И вот именно последнего тигр и не мог понять, как, в общем-то, и я. С чего она вообще взяла, что была виновата хоть в чем-то? Стечение обстоятельств не есть проклятье. С тем же успехом я мог винить себя в гибели родителей, распаде стаи и прочем-прочем... Хотя бы потому, что, если бы я не бегал от ответственности и к 30 годам нашел себе сильную альфу, никакие Бателы нам были бы не страшны. Но я считал себя дохуя самодостаточным, а еще пиздец каким талантливым только потому, что неплохо играл на гитаре, а когда выступал с песнями в клубах, трусики с девчонок (и не только девчонок) слетали сами. Я был альфой, которому нахуй не упала стая. Теперь, заботясь о пардах, я пытался искупить свою тупость, эгоизм и чрезмерную гордыню, но совершенно точно не был настроен на самовыпил. Почему была настроена Хелен?..

А потом она замерла и, глядя на нас огромными темными глазами, задала вопрос, который я ждал, но к которому мы с Марком готовы не были. Разумеется, она все поняла... Как она могла не понять? Вот только этот разговор должен был произойти не здесь и не сейчас. Он должен был состояться в спокойной обстановке и только между малышкой Торп и ее самцом. Меня при нем быть не должно было... Но мы имели, что имели.

Я чувствовал, как моего тигра окатывает жгучая волна стыда. Кажется, даже в окружающем полумраке я видел, как покраснели его щеки и шея. И это было нехорошо. Гораздо хуже, чем открытие, которое сделала для себя Хелен. Он начинал стыдиться того, что произошло между нами и это отозвалось болью в моей душе. Я был чужаком для них, несмотря на сумасшедшее взаимное влечение и желание назвать их своими, я был тут лишним. Это доказывала ярость Хелен и стыд Марка. Он сидел каменным изваянием, глядя на свою альфу и не поворачиваясь ко мне. Уверен, в этот момент он и вовсе жалел, что попросил меня о помощи. И это было неправильно. Настолько, что я, глядя на малышку Торп, спокойно отозвался:

- Да, и ты не должна винить в этом Марка. Я настоял, и он не смог противиться силе альфы.

Так было бы правильнее. Ей нужно было найти объект для ненависти, и пусть это буду я. Пусть на меня она выплеснет всю свою боль и успокоится в объятьях своего тигра. Нельзя, чтобы она ненавидела нас обоих. Сука... Я никогда не был мучеником и не то чтобы хотел им становиться, но сейчас просто не видел иного выхода. Потом, когда она успокоится, когда примет все произошедшее: и смерть матери, и убийство отца, и секс Марка со мной - как данность, тогда, возможно, мы сможем найти компромисс. Но до тех пор рядом с ней должен остаться хоть кто-то из нас. И логично, что это должен быть именно Марк, ее любовь, ее самец.

Вот только Марк решил все по-своему. Блондин вскочил на ноги, будто его подкинуло пружиной, и, ткнув в меня указательным пальцем правой руки, прорычал:

- Вот только давай без этой хуйни! Она, конечно, малость не в себе, но дурой не была никогда. - Затем обернулся к Хелен и точно так же зарычал на нее: - И ты, моя сладкая, тоже прекращай заниматься этой хуйней! Две ебучие королевы драмы!

В несколько шагов оказавшись рядом с Хелен, он взял ее за предплечья и поднял на ноги. Бутылка осталась лежать на песке у их ног, с мерными бульками пропитывая песок. Тигр встряхнул девушку, словно пытался привести в чувство, и, глядя в глаза, уже тише проговорил:

- Малышка, ты никуда не уйдешь. Мы тебя не отпустим... потому что любим. То, что произошло - просто ебаный пиздец, но ты ни в чем не виновата. Ни в смерти матери, ни в том, что кончила этого уебка. Кто бы не кончил? Я жалею лишь о том, что не полетел с тобой... Что не выгрыз ему горло прямо у ворот тюрьмы.

Они смотрели друг другу в глаза в какой-то немой сцене, и время вокруг будто замерло. Хелен должна была увидеть, что Марк говорит правду, она должна была поверить в это. Хотя бы сейчас, после настолько сильного потрясения, позволить себе быть слабой. Позволить кому-то позаботиться о себе. Я поднялся на ноги и, натянув джинсы, подошел к ним. Я бы не решился сейчас прикоснуться хоть к кому-то, прекрасно понимая, что мое вмешательство может спровоцировать обращение и драку. К которой никто из нас готов не был. Потому, остановившись в шаге от пары альф, я проговорил, повторяя это уже в третий раз:

- Мой пард примет тебя, я приму тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей Намир-Ра, я хочу, чтобы Марк стал моим Ракшаком. Потому что вы нужны мне и вы нужны моим пардам. Ты помнишь Кэти, Хелен? Ты помнишь, в каком состоянии она впервые пришла к тебе? А вчера я слышал, как она смеется. Ты сделала это. Ты не просто спасла ей жизнь, ты стала лекарством для ее души. И если ты позволишь нам, мы станем лекарством для твоей.

Это было бесконечно долгое мгновение, итогом которого могло стать полное крушение моего мира или создание нового, цельного и прекрасного. Миниатюрная девушка, глядящая на Марка снизу вверх, должна была принять одно решение за троих, и она приняла его... Наша девочка прижалась к нам своим горячим телом, принимая нас обоих, таких, какими мы были. И я не сдержал облегченный вздох, обнимая и ее, и тигра. Прижимая к себе, вдыхая их запах, который почти мгновенно ударил в голову. Но я все еще не верил. Боялся поверить. Столько раз получая пощечины от судьбы, я боялся погрузиться в это чувство безграничного счастья, боялся поверить, что обрел себя цельного в лице двух альф, которые хотели меня ничуть не меньше, чем я хотел их.

Но Хелен потерлась о нас, недвусмысленно намекая, чего хочет и я прикусил щеку, сдерживая порыв прижаться к ее губам. Не так быстро, не здесь. Нам нужно было убраться с этого проклятого пляжа, который мог лишить нас того единственного, что связывало всех троих сложным морским узлом. Я усмехнулся и высвободившись из их объятий, пошел за футболкой и ботинками. Обернулся и увидел, как Марк целует нашу малышку, запустив пальцы в ее волосы и прижимаясь телом. Он скучал по ней и теперь благодарил за то, что она вернулась, за то, что смогла понять и принять. За то, что дала нам шанс. И я, надев футболку, тоже подошел к ним. Я не сказал ни слова, но Марк оторвался от губ Хелен и, взглянув на меня, усмехнулся. Мы начали понимать друг друга без слов, и это тоже было прекрасно. Я шагнул ближе и, осторожно положив ладонь на щеку малышки Торп, накрыл ее губы своими. Мягко, нежно, но как в случае с моим тигром, почти сразу усилил напор, проникая языком в ее рот, чувствуя не только ее пьянящую сладость, но и Марка. И это было лучше, чем я вообще мог себе представить. Я целовал ее, прижимая к себе, чувствуя, как Хелен льнет ко мне, как отзывается на ласку, и это было почти болезненно. По крайней мере, для стояка, обтянутого джинсами. Но малышка Торп была права, нам следовало продолжить в их квартире. На кровати, которая спокойно могла вместить нас троих, так словно под нас и приобреталась. Оторвавшись от ее губ, я улыбался. Готов поклясться, эта дебильная улыбочка еще долго не сползет с моего лица, как и блеск из глаз. Но ведь это было хорошо, разве нет?

Я отступил на шаг, уступая место Марку, и тот широко лыбясь, подхватил Хелен на руки. А потом взглянул на меня и проговорил:

- Я за рулем, а вы можете начать с заднего сиденья. - И направился прочь с пляжа, прижимая к себе свою альфу.

Девушка обхватила его за шею и не сопротивлялась, что являлось отличным знаком, как по мне. Я пошел за ними, отставая лишь на шаг, чтобы иметь возможность любоваться... своими альфами со стороны. Они оба были прекрасны. Высокий стройный блондин с идеальной задницей, обтянутой светлыми джинсами, и миниатюрная брюнетка с точеной фигуркой, настолько отзывчивая на ласки, что уже потекла. Я чувствовал ее возбуждение, и это туманило мозг. Марк тоже это чувствовал, он должен был чуять это еще острее меня. Как в таком состоянии он вообще рисковал садиться за руль?...

Мы вышли с пляжа, миновали шумный парк, не обращая внимания на удивленные взгляды, дошли до парковки, и только тут тигр поставил Хелен на ноги. Открыл заднюю дверцу, пропуская ее вперед, а потом перевел на меня мутный от возбуждения взгляд и тихо проговорил:

- Будь с ней нежен, я знаю, ты умеешь.

О, я умел. И никогда бы не причинил боль ни одному из них. Скользнув вслед за девушкой в салон, все еще пахнущий сексом, я осторожно взял ее за руку и потянул на себя, усаживая на колени и проведя ладонями по бедрам, сжал ягодицы, вызывая то ли вздох, то ли всхлип. Марк, занявший место водителя, поправил зеркало заднего вида, чтобы лучше нас видеть и завел двигатель.

Хелен была невероятной, они оба были такими. Созданными для меня. Где-то далеко, в глубине своего сознания, я все же задавался мыслью: а что если бы мы встретились не втроем?.. Что если бы Хелен с Марком никогда не повстречали меня? Что если бы они сами не встретились?.. Мы были бы неполноценными. С виду вполне нормальными, но без солидного куска души. Сейчас, оглядываясь на свою прошлую жизнь, я понимал, что всегда чувствовал это. Свою душевную неполноценность. Во мне всегда не хватало этих двоих. Но теперь мы были вместе. Не пройдет и 5 минут, как станем едины окончательно и уже никогда не расстанемся. Я знал это, я хотел этого. В этих двоих я видел не только свое будущее, но будущее нашего парда. Мы станем семьей, мы становились ею прямо сейчас. И как эхо моих мыслей, Хелен, стоя в дверях спальни, задала вопрос, который должна была задать. Очень правильный вопрос.

Я улыбнулся. Отчего-то именно в этот момент, в момент когда стоящая рядом женщина сообщила, что готова подарить мне котят, меня затопило настолько мощной волной нежности, что по щеке скатилась одинокая слеза. Пард был моей семьей, потому что другой просто не стало. Но Хелен была готова стать моей, нашей, подарить нам настоящую семью. Разделить с нами жизнь и воспитание детей. Это было бесценным подарком, который я даже не заслуживал. Но я заслужу. Я сделаю все, чтобы ни Хелен, ни Марк никогда не пожалели о своем решении связать со мной свою жизнь.

Сделав шаг вперед, опережая блондина и не сводя блестящих глаз с лица нашей малышки, я тихо проговорил:

- Даже если все наши котята будут от Марка, я буду любить и воспитывать их как своих. Как тех, кто встанет во главе парда после нас. Я никогда не буду делать различия или относиться к кому-то хоть на каплю хуже. Я говорю это сейчас и никогда не откажусь от своих слов.

И это было правдой. Я бы никогда не смог относиться с маленьким белокурым малышам хоть на каплю хуже, чем к тем, в ком текла бы моя кровь. Потому что их мать была бы нашей малышкой. Замолчав, я перевел взгляд на блондина, на его широко раскрытые глаза. Кажется, мои слова поразили его, но он не хмурился. Наоборот... Впервые на моей памяти, улыбнувшись робко, он запустил пятерню в свои волосы и, взъерошив их, взглянул на Хелен. Мгновение молчал, а потом, усмехнувшись в своей обычной манере, выдал:

- Такая же хуйня, малышка.

А потом в два шага оказавшись рядом с альфой, взял в ладони ее лицо, целуя. Глубоко и влажно. Я слышал звуки их поцелуев и возбуждался сильнее, что было почти физически невозможно. Марк, продолжая целовать нашу девочку, завел ее в спальню и, доведя до кровати, обхватил ладонью за затылок и уложил на постель. Склонился и рывком сдернул уже расстегнутые джинсы. Я обошел кровать с другой стороны и, стянув футболку с себя, встав коленом на постель, снял футболку с нашей детки. Мисс Торп осталась в одном белье, но и это ненадолго...

Марк издав приглушенный стон, устроился между ее ног и, не снимая трусиков, только отведя их в сторону, приник ртом, вылизывая и целуя. Глядя на это, я и вовсе потерял всякую связь с реальностью. Я хотел их обоих, хотел, чтобы мы слились наконец в одно целое, стали тем, кем должны были стать. Склонившись над Хелен, я сначала приник к ее губам, целуя, наслаждаясь сводящим с ума вкусом, а потом переместился ниже, вынимая грудь из плена чашек бюстгальтера, обхватил губами сосок, начиная сосать его и покусывать. Дурея от ее стонов и аромата ее желания. Детка была на грани, и первый оргазм должен был стать ее по праву. Но прежде, чем ее затопило эйфорией, я, оторвавшись от ее соска и играясь с ним пальцами, усмехнулся:

- Меня, например, больше волнует вопрос: какой священник согласится узаконить брак между нами тремя?

Это была шутка, и я коротко хохотнул, поймав взгляд бездонных голубых глаз. Тигр вылизывал нашу детку и выглядел при этом настолько одуряюще развратным, что я забыл, как дышать. Хотелось навалиться на него сверху, и, обняв поперек груди, обхватить пальцами стояк. Он был мокрым и твердым, я знал это, я это чувствовал.

Это было похоже на Рай, на взрыв сверхновой, на самую главную мечту в жизни, которая сбылась. Мы любили друг друга долго. Оргазмы перетекали из тела в тело и уже нельзя было понять, где начинался один и заканчивался другой. Теперь мы всегда будем вместе. Они будут рядом со мной. И я сделаю все, что бы они никогда об этом не пожалели. Целуя малышку Торп, лаская Марка пальцами, я знал, что это не будет просто. Одно дело божественный секс - совсем другое совместное проживание, по сути, коммуной. Но даже такую жизнь можно сделать комфортной. И, если задуматься, это будет не так чтобы сложно...

Выбравшись, наконец, из постели, мы завалились в душ, пощипывая, поглаживая друг друга и смеясь. И я, черт возьми, был счастлив! Я был там, где должен был быть. С теми, с кем должен. Мы стали семьей, даже без священников или шаманов. Но я решил еще подумать о том, как узаконить наши отношения перед государством, чтобы у наших котят в будущем не возникло проблем. Я подумаю об этом позже, когда голова достаточно прояснится от вязкой мути возбуждения. Которое, хоть и отступило слегка, но не затихло насовсем, готовое вот-вот разжечься с новой силой.

Марк выскользнул из душевой, а я прижал Хелен к нагретой паром кафельной стене и, целуя, сжал пальцами ее ягодицы. Боги, как я хотел эту женщину, как я хотел их обоих. Создавалось впечатление, что насытиться ими я и вовсе буду не в силах, постоянно балансируя на грани. А потом Марк вернулся, и нас словно окатило ледяной водой. Из дверного проема, ведущего в спальню, в ванную комнату ворвался свежий ночной воздух, пропитанный смертью. Я узнал их, как я мог не узнать? Тигр рванулся первым, и в груди защемило. Марк вставал на защиту парда, с которым еще даже не был знаком, потому что теперь это был его пард. Он выскочил из квартиры, не задумываясь, желая опередить чужаков, не позволить им добраться до наших пардов. И мы с Хелен последовали за ним.

Запрыгнули в машину, и я ударил по газам, выводя машину на дорогу и проклиная светофоры. Нарушать было нельзя. Патрульные караулили ночных гонщиков, а нам нельзя было ни задерживаться для выписки штрафа, ни приводить патруль к дому наших веров. Я стискивал руль до побелевших пальцев и почти слышал, как крошатся сжатые в ярости зубы.

- Да, милая... - отозвался и услышал рычащие нотки в голосе. Еще не хватало спонтанно обернуться прямо за рулем. Нужно было успокоиться. Нас теперь трое. Такая сила Бателам даже не снилась, они просто побоятся вступать с нами в конфликт. Расслабив руки на руле, я бросил на малышку быстрый взгляд и попытался улыбнуться, кажется, не получилось. - Это они.

Радовало только то, что мы все же опередили гребаных чужаков. Припарковав машину, мы быстро оказались возле Марка и взволнованного Энди. Пард наверняка учуял своих мучителей еще до того, как те заехали в город, и сейчас готов был ринуться в атаку. Вот только Марк был прав. Ему нечего было тут делать. Все, что нужно, мы сделаем сами. Я глубоко вдохнул, прикрыв глаза, и почуял ужас Кэти. Девочка, свернувшись в комок под столом, жалась к сестре и прятала заплаканное лицо на ее груди. Женщины окружали сестер Шипка, готовые выпустить когти, стоит только открыться двери в их комнату. Парни толпились на первом этаже. Даже Роб был тут, считая, что пришло его время защищать пард. Они все были напуганы, но держались достойно, как и Энди, собираясь принять бой.

Машины показались из-за угла, как в дурацком кино про бандитов. Марк рявкнул на Шипку, и тот забежал в дом, захлопнув дверь. Сейчас он расскажет парду о том, что с нами Намир-Ра и Ракшак, и тех должно немного попустить. Страх очень плохой союзник, может заставить натворить бед.

Микроавтобусы, заползающие на парковку, были довольно неприметными, с затемненными стеклами и без логотипов на серых боках, зато черный лимузин производил ощущение катафалка... По крайней мере, для меня. С двумя трупами, которые еще не поняли, что сдохли, внутри. Автомобиль был длинным, с хромированными деталями, тускло поблескивающими в свете одного единственного фонаря. Немая сцена начала затягиваться. Бателы чуяли нас, как мы чуяли их, и прекрасно понимали, что следует дважды подумать, чем лезть на Намиров, у которых есть настоящий Ракшак. Но эта пауза не могла длиться вечно.

Из микроавтобусов вышли десять пардов - крепкие фигуры в темных толстовках, руки в карманах, взгляды исподлобья. Они рассредоточились молча, занимая позиции по периметру. В трех из них я узнал пардов, входящих раньше в стаю моих родителей. Веры упрямо прятали глаза, глядя под ноги. Понимали, суки, что делают что-то очень неправильное, но трусливо прикрывались разговорами о том, что просто выбрали более сильную стаю.

А потом из лимузина вышли Намиры, и я почувствовал, как поднимаются волосы на моем затылке.

Ник Бател был высоким мужчиной средних лет, с резкими чертами лица и сединой в коротко стриженных волосах. На нем был темно‑синий блейзер и светлые брюки, создавалось впечатление, что состоятельный финансист выехал в загородный клуб и просто ошибся поворотом. Намир шагнул вперед, небрежно засунув руки в карманы, и его голос, низкий и тягучий, как кленовый сироп, разорвал тишину:

- Винсент, мальчик мой, давно не виделись... Вижу, ты нашел себе новых друзей? Неожиданно. Я думал, ты так и будешь скакать из койки в койку, ни на ком особенно не задерживаясь.

Я скрипнул зубами и, сжав ладони в кулаки, прорычал:

- Зачем пришли?

- Фу, как грубо... - А это уже Мэри.

Стройная, с длинными рыжими волосами, рассыпавшимися по плечам. На ней было чёрное платье с глубоким декольте, а на пальцах поблескивали кольца. Бател приподняла бровь, разглядывая дом с выражением брезгливости скучающей королевы, вынужденной общаться с простолюдинами.

- Но раз тут не умеют в приличия, перейдем сразу к делу. Всего трое, - продолжила она. - Шипка. Вы же не станете жертвовать всем пардом из‑за веров, которые вам даже не родные?

Я спиной почувствовал, как в доме зашевелились. Занавески дрогнули, скрипнула половица. Нас слушали, что понятно. Но тот факт, что Энди мог решить, будто я отдам Бателам его и сестер, неприятно царапнул. Нужно будет провести с ним серьезную беседу после того, как все это закончится.

Бателы свалили. Отличный психологический ход, я оценил. Вот только я больше не был один, и вся эта игра во внезапность уверенно пошла по пизде. Разумеется, они еще вернутся. Когда мы не будем их ждать. По крайней мере, они будут так думать. Было бы идеально напасть самим, но я бы не рискнул кидать в бой ни пардов, ни альф. Просто потому, что и в плане отстаивания территории меня воспитывали не так. Одно дело - защищать свое и совершенно другое - нападать исподтишка, обычная манера Намиров-чужаков. Я был благодарен Марку и Хелен еще и за то, что они сами поняли это, без слов. Марк на правах Ракшака запретил пардам выходить из дома поодиночке, Хелен как Намир-Ра собралась переехать к нам. И это было настолько правильно, что не вызывало никаких вопросов. Я видел, что Кэти, которая вылезла из-под стола, успокоилась практически мгновенно от одного присутствия своей Королевы. Улыбнувшись, я протянул руку девочке, и та послушно пошла в объятия, обнимая меня и пряча лицо. У нас был хороший пард. Правильный. А сейчас и вовсе - полноценный.

Подняв голову на Марка, я отозвался:

- У нас смена с 8 утра. Освободимся, как закончим. Дополнительные задания, пока Бателы в городе, брать не будем. А без подработки мы обычно заканчиваем в полдень. - Кэти отстранилась, и я, все так же улыбаясь, щелкнул ее по носу. Девочка смешно сморщилась и, ущипнув меня за руку, подскочила к сестре. Это было хорошо. Младшая Шипка была ребенком, несмотря на весь кошмар, который уже успела пережить, и мы должны были подарить ей детство. - Сейчас все - выдыхаем. - Я оглядел стаю. - Бателы добиваются того, что мы будем трястись от страха и истерить, не будем доставлять им такого удовольствия. Сейчас предлагаю, вернуться в кровати и поспать еще пару часов. Даже если не сможете заснуть, просто полежите, дайте организму расслабиться. И ничего не бойтесь! Приближение этих мразей мы учуем издалека. - Веры начали расходиться, и я поймал Энди за руку. - А ты подожди, есть разговор.

Сестры Шипка оглянулись, словно переживая за брата, но увидев ободряющую улыбку их Ра, расслабились. У Хелен была редкая сила... Она могла расположить к себе тех, кто был ей приятен и небезразличен, но мгновенно становилась врагом для тех, кого считала недостойным своего внимания. Настоящая Королева, что не говори... И я до сих пор пребывал в каком-то пограничном душевном состоянии. Я был чертовски рад тому, что нашел этих двух вольных альф и смог понравиться им настолько, что они стали моей семьей, и в то же время не верил, что вообще способен кому-то настолько понравиться... Это пройдет со временем. Когда спать в одной кровати станет чем-то обычным и перестанет вызывать улыбки у парда. Впрочем... Мой пард никогда бы не стал смеяться над этим. Мои, как никто другой, понимали что-то такое сила и что такое единство. Они видели в нас тех, кем мы были: Охотника, Мудреца и Воина. Но и нам троим нужно было работать над собой. Учиться быть лидерами стаи, лидерами тех, кто в нас нуждался.

Веры ушли, и в кухне нас осталось четверо. Я оглядел альф и парда, а потом устало вздохнул и проговорил:

- Пойдемте в комнату. Я тоже хочу присесть...

Нервное перенапряжение и физическая активность, которой было достаточно этой ночью, делали свое дело. Хотелось хотя бы опуститься в кресло и, откинувшись на спинку, вытянуть ноги. Дать телу несколько мгновений отдыха. Я шагнул вперед и, обхватив Хелен за талию, прижал к себе, накрывая губы поцелуем. Просто мне хотелось почувствовать тепло ее тела, убедиться что она - не сон. Оторвавшись от ее губ, я протянул свободную руку Марку, и мы так и вышли из кухни. Я - приобнимая льнущую ко мне Намир-Ра, держа за руку нашего Ракшака. Энди следовал позади нас, и я готов был поклясться, что парнишка покраснел, видя подобную близость. Прежде Шипка не видел ничего, кроме насилия. Я вообще сомневался, что он бы смог выстроить нормальные отношения, просто потому что был сильно покалечен душевно и не знал, что есть любовь. Любовь в стае Бателов была исключительно физиологией, и я не сомневался, что оба Намира принуждали его ко всякому. Говорить об этом я с ним не собирался. Были тайны, которые должны были остаться нераскрытыми. И если парнишка не хотел о них говорить, вытряхивать его душу я точно не собирался.

Открыв свою дверь, я пропустил вперед Хелен и Марка, и коротко хохотнул на их реакцию.

- Да, я живу скромно, но вы можете перевезти сюда свою кровать.

Моя комната и правда была лишена индивидуальности. Ничего лишнего. Кровать, кресло, шкаф, зеркало и комод. Зато была довольно просторной. При желании ее можно было наполнить аксессуарами и сделать приятной для глаза.

Энди замер на пороге. Логово Намира было исключительно его территорией, а теперь тут прописались еще двое альф. Я взглянул на него и устало вздохнул:

- Шипка, заходи давай. - И упав в кресло, оглядел собравшихся.

Марк тут же плюхнулся на кровать, слегка на ней покачиваясь, явно проверяя пружины, и я только чудом не усмехнулся. Хелен подошла к Ракшаку, но садиться не спешила. Скрестила руки на груди, глядя на меня мерцающими в полумраке углями глаз. Наша детка была прекрасна. И в страсти, и в ярости... Но я опять отвлекался.

Взглянув на Энди, застывшего по эту сторону двери, но не делающего даже шаг вглубь комнаты, я тихо проговорил:

- Ответь мне на вопрос, Энди. Кто мы тебе? Я, Хелен и Марк?

Парнишка на миг потерялся, а потом осторожно отозвался:

- Вы мои Нами-Радж, Намир-Ра и Ракшак.

Я медленно согласно кивнул, глядя на него пристально, пытаясь увидеть или почуять неуверенность в словах.

- Так и есть. А теперь скажи, почему ты думаешь, что мы позволим чужакам навредить тебе или твоим сестрам?

Шипка сжал губы и опустил взгляд. Я чувствовал его смятение, я чувствовал его страх. Но больше всего мне не понравилось именно то, что боялся он не только Бателов. Рывком поднявшись на ноги, я в пару шагов оказался возле него и, взяв за подбородок, заставил смотреть в глаза.

- Мы - одна семья. Я знаю, что прежде вашей семьей были только родители. Пард для вас был местом пыток. Но ты сам пришел ко мне. Ты сам попросил моей поддержки. Теперь ты - член моего парда, член моей семьи. - Я сделал круговой жест рукой, обводя Марка и Хелен. - Член нашей семьи, как и твои сестры. За любого из вас мы будем грызть и кромсать. Мне жаль, что я не смог до сих пор донести до тебя эту мысль, что понятно. Я был недостаточно силен... Это моя вина, не твоя. Но теперь, обретя Ра и Ракшака, я могу поклясться своей жизнью, что не дам вас в обиду. Никого из вас.

Мои альфы поступили бы также, в этом я не сомневался ни секунды. И Энди, чувствуя искренность слов и силу, что исходила от нас, наконец облегченно улыбнулся, но в его взгляде виднелось и чувство вины. Боги... Он был слишком раним для этого ебучего мира. Слишком изранен и искалечен. Но мы излечим его. Научим быть сильным.

- Ви... - Шипка осекся. - Радж, я благодарен тебе и прошу прощения за слабость... Я... Не сомневаюсь. И благодарен за то, что нахожусь здесь и сейчас. С вами...

Парнишка оглядел нас и, улыбнувшись, выскочил из комнаты. Слова были хороши, но они были ничем по сравнению с тем, что я почувствовал в его душе. Он почувствовал уверенность в своем будущем и поддержку стаи, то, чего прежде не было ни у кого из нас. Прежде мы были беглецами, теперь же собирались принять бой.

Взглянув на Хелен с Марком, я улыбнулся.

- Вы невероятные... Я пиздец как рад, что ебучая судьба пригнала нас в Санта-Монику, чтобы мы смогли встретиться... Я люблю вас, и не надо отвечать. Мне достаточно того, что есть. Однажды вы это скажете, я знаю. - Проведя ладонью по волосам и глубоко вздохнув, я продолжил: - Ложитесь спать. На двоих кровати хватит, а мне в любом случае скоро собираться на работу. Будем на связи, и если эти суки вернутся, сразу звоните... Хоть я и уверен, что почую это на другом конце штата.

Я подошел к кровати и, обняв Хелен, сначала поцеловал ее, а затем, с влажным пошлым чмоком оторвавшись от ее губ, наклонился к сидящему на кровати Марку и поцеловал его. Признаться, раньше, задолго до Бателов и моего становления Раджем, я бы не мог даже помыслить о том, что у меня будет двое партнеров. Равных мне, равно любимых мной... Но теперь они были тут, они вставали на защиту моего парда, потому что считали его своим. И я был благодарен им за это... За то что, они приняли меня с таким незавидным довеском. Я прекрасно осознавал, что мой пард слаб, иначе мы бы просто не бегали. Но за каждого из этих веров я был готов пожертвовать головой и считал, что от меня как от Раджа этого достаточно. И только обретя Хелен и Марка, я понял, что от Раджа требуется не рисковать головой, а отрывать головы нападающих. Только благодаря моим альфам это стало реальным. Они были моей жизнью. Двумя третями моей собственной души.

Отступив на шаг, я еще посмотрел на них какое-то время, а потом покачал головой, улыбаясь, и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Пусть отдыхают. Когда мы будем выдвигаться на работу, они все равно спустятся вниз и примут свою вахту. А пока мне нужно было выпить пару чашек крепкого кофе и подумать о будущем.

Это были непростые две недели. Не только потому что я, хоть и запретил пардам бояться, сам испытывал очень сильный дискомфорт от присутствия в городе Бателов, но и потому что, прикасаясь к своим альфам, не мог пойти дальше, хотя бы пока мы не поменяем жилье на что-то более подходящее и изолированное от чужих ушей. Мы все трое прекрасно понимали, что заниматься сексом молча мы не сможем, а если сможем, то это будет уже не секс, а какое-то издевательство... И, тем не менее я был счастлив. Мои альфы были со мной, рядом, привыкая к жизни в парде. Некоторые из веров, естественно, поначалу смотрели на них настороженно, но к исходу второй недели даже Мики, который очень сложно сходился с новыми людьми, привык к ним настолько, что сам предложил Марку поменять сидушку на его байке. Ракшак посмотрел на него удивленно, но потом отозвался, чтобы тот ни в чем себе не отказывал и что может даже прокатиться, если хочет. Собственно, именно в этот момент сердце Мики растаяло. Поймав ключи налету и позвав с собой Скотта, парни побежали колдовать над железным конем. Энди парень звать не стал, и это, вкупе со взглядами которые кидал на него Шипка, заставляли задуматься. Возможно, мне следовало вмешаться... Но я был плохим советчиком в делах сердечных, плюс уважал чужую личную жизнь. Потому решил не лезть в их дела, по крайней мере, пока они не начали вредить стае.

Мы с парнями ходили на работу и, как и условились, возвращались к полудню, отрабатывая свою дневную норму, но отказываясь от подработок. Однако этот день не задался с самого утра. Мы проснулись под монотонный, назойливый дождь. Город накрыла серая пелена, сквозь которую все расплывалось, теряя четкие очертания. К обеду и вовсе начался настоящий ливень.

Асфальт на Оушен‑драйв потемнел, и кое-где, уже разлились настоящие озера - черные зеркала. Гребаные забитые ливневки не справлялись с потоками, низвергающимися с небес. По периметру нашего участка работ горели оранжевые сигнальные огни, а над проезжей частью натянули временный тент - хоть какая-то защита от непрекращающегося дождя. Но в резиновых сапогах уже хлюпала вода. Этот ебучий дождь тормозил нашу работу. Время уже перевалило за полдень, а мы еще не собирались домой. Это нервировало.

Я стоял у края тротуара, сжимая в руках лопату. Волосы прилипли ко лбу, капли стекали по носу, но я не обращал на это внимания, стиснув зубы, глядя на свежую яму. Накануне здесь прорвало водопроводную трубу, и теперь нужно было уложить новый участок покрытия. Вот только эта сучья яма наполнялась водой, кладя хрен на натянутый над ней тент, а грузовик с асфальтом стоял, застряв в пробке на хайвее. Ребята, вычерпывая воду лопатами, рычали друг на друга сквозь стиснутые зубы.

- Ты можешь отодвинуться? И так места нихера нет, еще ты тут жмешься! - Мики. Я нахмурился, глядя на то, как Энди замер и медленно поднял на него свои огромные темные глаза.

- Куда я отодвинусь? - Кажется, Шипка тоже начинал злиться, что для него вовсе было несвойственно. Воткнув лопату в жидкое месиво, он облокотился на черенок и продолжил почти с вызовом: - Любишь командовать? Нравится чувствовать себя главным?

Вер уже открыл рот, чтобы ответить, но из-за поворота показался грузовик с асфальтом, и я рявкнул:

- Парни быстрее. Сейчас зальем и домой!

Машина подъехала к обочине, и из кабины показался водитель, махнул рукой и тут же нырнул обратно под крышу. Ну, ясен хрен, не царское это дело мочиться под дождем, то ли дело рабочие... Энди подхватил лопату, и парни начали работать активнее, через пару минут мы уже разбрасывали горячую, дымящуюся от влаги смесь по дну ямы.

- Равномернее, ребята! Не оставляйте пустот. И следите за краем - чтоб ровно с тротуаром сошлось.

Дождь затекал за воротник и рабочая куртка уже была мокрая насквозь. Я отвлекся, взглянув на веров. Парни работали слаженно, не глядя друг на друга. Через полчаса яма превратилась в ровный участок нового асфальта. Я присел на корточки, провел ладонью по поверхности - еще теплая, но уже твердая.

- Не идеально, но сойдет. Завтра высохнет, и никто не заметит, где было.

Подняв взгляд на пардов, я ободряюще улыбнулся. Можно было собирать инструмент и, сдав его вместе с униформой на склад, отправляться домой. Воздух пах разогретым битумом, мокрой землей и чем-то еще... И в тот момент, когда я осознал, что это запах шерсти и крови, меня подкинуло мощным разрядом тока по нервам. Ебучие Бателы!

- Энди - инструмент на склад, потом пулей домой. Мики, Скотт за мной. Бателы пришли...

Я развернулся и кинулся в сторону нашего таунхауса, обратившись в прыжке и приземлившись на мокрый асфальт на четырех лапах, отстраненно подумал о том, что придется платить штраф за испорченную робу. Сущая хуйня, если мы сможем вышибить чужаков из нашего города... Мы были на месте спустя несколько минут. Кажется, никто из нас троих еще не бегал настолько быстро, но мы даже не запыхались. Вот она - сила парда. Хелен и Марк сделали нас в разы сильнее. Один взгляд, и я увидел, что Ник готов вцепиться в загривок нашей Ра. Оглушительно зарычав, я бросился на него, сбивая с лап и хватая зубами за горло, по инерции продолжив кубарем по зеркальным лужам. Краем глаза я видел, как бьется Марк, стряхивая с себя нападающих, как котят. Один из чужаков бросился на Мики, и тот встретил его ударом лапы, когти вспороли мокрый асфальт, но вер оказался быстрее - впился ему в плечо, рванул, вырывая солидный кусок мяса. Мики взвыл, но устоял, ответив мощным толчком в грудь.

Ник скинул меня с себя и пригнулся, скалясь, готовясь к прыжку. И вдруг сквозь рык, удары тел об асфальт и звуки распарываемой когтями плоти, отчетливо раздался звук ломаемой шеи. На миг мир будто замер. Я видел, как в глазах Батела рождается понимание. Его самка, его Намир-Ра, была мертва, разом лишая стаю половины сил и полноценности. А потом на месте понимания появился страх. Они проиграли. Я бы мог позволить им уйти, проявить милосердие. Вот только Бател его не заслуживал. Я кинулся вперед, хватая его за горло, и сжав зубы, рванул, выдирая глотку. Это был конец... Парды Бателов замерли. Глядя на то, как конвульсивно дергается на асфальте тело их Раджа, как остывает ставшая человеком Ра, они медлили. Пожалуй, вот тут можно было проявить милосердие.

Я обернулся и, вытирая рот от крови Ника, поднялся на ноги.

- Мы позволим вам уйти. Но любой, кто решит вернуться будет растерзан на месте без лишних разговоров.

Четверо оставшихся в живых парда начали отступать. Один за другим они скрылись за пеленой дождя, оставляя за собой кровавые следы и клочья шерсти.